Северо-западный Памир. Пик Коммунизма по ребру Буревестника. 17.07-8.08.17

Летом я хожу в высокие горы, лет 6 подряд.
Я всегда этого хотел  и, жаловаться не буду, получил много больше, чем мог себе представить.
И пусть восторгов от видов  поубавилось, ощущение, когда в течении месяца выкладываешься на 200%, физически и психологически — дорогого стоит.  Как и то ощущение полноты и силы, которое появляется после похода.
2016 год пришлось прожить без этой привычной «дозы»
Я тогда традиционно  в группе Владимира Викторовича Мартынова отправился в очередные ГОРЫ — на восточный Тянь-Шань с пиком Хан-Тенгри.
Но в самом начале похода случилось двойное ЧП.
Первое – на спуске с  первого перевала Шеф на осыпном склоне подвернул ногу, подвернул серьезно – не смог идти дальше.
Второе – гораздо более досадное и труднообъяснимое — 5 оставшихся участников, опытных, свежих, схоженных (4 из 5) – не смогли продолжить маршрут ни в каком виде. Ни в первоначальном, ни в упрощенном. У каждого нашлись свои мотивы не идти – колено болит, девушка ждет, шестое чувство  беспокоит… Сказать, что я был разочарован – ничего не сказать…
Страховая компания оплатила вертолет, мы улетели.
Я глядел из  иллюминатора на удаляющиеся хребты,  на которых, или точнее с которыми я так и не был, меня душила горечь с досадой. До слез.

………………..

В начале нового сезона 2017 обуревали двойственные чувства. С высотными походами хотелось сделать паузу,  но не на такой ноте.
Кроме того, уже давно крутилось в голове «ХОЧУ САМ». Сам организовать, сам найти людей, сам вести. Есть у меня небольшой «комплекс лидера»)
И хотел я, кстати, вполне  определенной вещи — подняться  на пик Коммунизма по ребру Буревестника, с подходом через перевал Шини-Бини.
Почему пик Коммунизма?
Потому что  уже не первый год смотрю на эту действительно интересную вершину с разных маршрутов, а в 2015 году в группе Мартынова, прошли по плато прямо под ней, «облизываясь» и досадуя — ну не хватало времени на восхождение.
По ребру Буревестника – чтобы маршрут был не совсем уж банальным и, главное, автономным. Неизвестно почему, особо яркие впечатления получаешь, когда  осознаешь,  что кругом на многие километры — никого. И наоборот, когда ты в толпе, все ощущения пропорционально размениваются. Подниматься через МАЛ на Москвина, среди десятков таких же восходителей,  это точно совсем не то, чего мне хотелось.
Через перевал Шини-Бини – потому что это один из самых логичных путей в район. Не проходи я его в 2015 году — не полез бы в перевал максимальной сложности, 3б — не такой уж я «технарь». Но по собственному опыту знал, что на самом деле сложность эта завышена.

Начал искать людей, не очень-то надеясь на успех — не так уж много в Беларуси активных горных туристов с высотным опытом.
Тут пришло письмо от незнакомого мне Николая. Мол, их трое, собрались на Коммунизма, не хочу ли я присоединиться…
— Да, только через Шини-бини, Сулоева, Буревестника, минуя МАЛ на Москвина. Вас это вряд ли устроит… – я был настроен скептически.
Но оказалось, что они подумывали ровно о том же.
ЧуднО, таких удачных совпадений, думал, не бывает!

Вот так нежданно составилась команда. С одной стороны — я и Сережка Бахур. Не раз был с ним в серьезных —Урал 2007, Камчатка 2009, Зимние Карпаты 2008 и  разнообразных несерьезных походах.
Со второй — Максим Полянский, Виктор Куцко, Николай Свиридов.
Максим и Виктор –  из  минской тусовки magadan.by. Николай – из бывалых альпинистов,  альпклуб Надир.
Люди  опытные, у всех — 7-тысячники за плечами… Кроме Сереги, но в нем я и так был уверен.

В марте купили билеты на самолет Москва-Душанбе. Считай, «перешли черту» — еще не было такого, что бы я сдавал билеты…
Основные организационные хлопоты, в том числе организацию вертолетной заброски части продуктов на поляну Сулоева, взял на себя Максим.
Я со своей стороны проштудировал описания перевалов и подъема на Коммунизма, прикинул графики движения, и, самое главное, за месяц разносил Замберланы, которые год назад стерли кожу до крови за несколько часов. Точнее, даже не разносил ботинки, а «вырастил» в нужном месте на пятках мозоли…

Утром 16 июля мы благополучно прилетели в Душанбе.
Фирма Памир Пикс в лице директора  Довлата сработала на удивление четко.  И регистрация и погранпропуска были уже готовы, прямо с самолета можно было ехать в горы.
Знакомая для большинства из нас дорога — то хороший асфальт, проложенный китайцами, то пыльный разбитый грейдер, обед в знакомой чайхане по пути — ох, и соскучился я по плову, лепешкам, шурпо и лагману, традиционные  50 баксов пограничникам…
Уже затемно выгрузились у развалин кишлака Иргет. С утра заплатили последнюю дань в 50 баксов егерю национального парка и стартовали. Наверное, можно было б и меньше, но искушенных в переговорах среди нас не оказалось.

Подход через ПЕревал Шини-Бини 18.07-25.07

18.07 Развалины Иргет — перевал Белькандоу н/к- долина р. Сугран
19-22.07 Подход под пер. Шини-Бини
23-24.07 Пер Шини-Бини , 3б, 5100
25.07 Ледник Турамыс — поляна Сулоева.

Перевал Белькандоу одолели своим ходом, без помощи вьючных ослов, как в походе 2015 года.
Поэтому было красивее – то, что дается легко, недорого стоит… А тут  тащишься под тяжеленным рюкзаком по тропе, упершись взглядом в землю. Посмотрел, наконец, вокруг — красиво! А если рюкзак скинуть и пройтись – ещё красивее…) И на самом деле, действительно получились неплохие кадры.
В летовках на подъеме   теперь жили пастухи — дядька с женой и племянниками. Традиционно пообщались, угостились тазиком свежего творога.
На спуске с Белькандоу  умудрились потерять тропу — ушли по какому-то протоптанному скотом ответвлению. Пришлось продираться напрямки через шипастые кусты. Я, конечно же, исцарапался больше всех.

Подъем на Белькандоу. Позади — долина Муксу, кишлак Кандоу.

Привал у летника на подъёме. Максим — я — пастухи- Сережка- Витя

На седловине Белькандоу.

Спуск в ущелье Сугран. Чертов мост.

Утром 2-го дня проходим по Чертову мосту из глины и жердей над каньоном реки Сугран, узким и глубоким, на дне бушует поток — его даже не видно, только слышен грохот воды и тянет ледяной влагой. Мост совсем хлипкий на вид, но за 2 года он нисколько не разрушился. Тогда мы долго пытались протащить через него особо упрямого ишака и далее  постоянно помогали ишакам на тропе, пересыпанной осыпями…

На этот раз «на своих двоих» не сильно проиграли по времени, за несколько часов вышли к хижине Гурского – глинобитной летовке в  долине с сочными травами и ручьями. Здесь все также бродят коровы и лошади, оставленные пастись самостоятельно на все лето.

Дальше тропа теряется в лугах, потом следует взлет  через рощу чего-то низкорослого хвойного, пыльные осыпные валы, вырастающие горбами друг за другом, еще долины, еще валы. В общем, стандартный набор для подходов.
Вечером 2-го дня  уже стоим под черной шапкой ледника Сугран, на идеально ровных площадках с мягким перемытым песком, по которому очень приятно походить босыми истертыми ногами. Почти догнали график движения в 2015 году, без помощи ишаков!

На леднике Сугран.

Следующие 3 дня — большей частью рутинный набор высоты по ледникам Сугран и Шини-бини. «Разбавленный», к счастью, решением разнообразных задачек по распутыванию лабиринтов разломов и сераков.
В первый раз имел возможность воочию убедиться, насколько подвижны ледники. Где мы в 2015 году искали проход через сераки, теперь было ровное ледяное  поле с выраженными взлетами.  И наоборот, там где в памяти остался простой переход – теперь нагромождение вздыбившихся ледяных глыб. И это радовало – все «задачки» приходилась решать по-новой.

Но основные ориентиры остались на месте — зеленые террасы по правому борту , ледопад в среднем течении, ровная «дорога» за ним.
На террасы выбрались за первый день,  там и заночевали последний раз на травке под открытым небом. За второй день одолели ледопад — обошли слева по  рандклюфту — грязной крутой щели между ледником и скалами. На третий день подхода осталась комфортная «дорога» верхнего течения ледника.

Шли не сказать, что быстро. Раза в полтора медленнее, чем я наивно предполагал. Обычно Серега убегал вперед, я держался за ним, Коля с Виктором пыхтели в хвосте….
Максим шел неплохо, но вперед не бежал, наоборот, придерживал нас с Серегой
Может, оно и к лучшему.
Что-то не припомню, чтоб в прежних походах меня так одолевала «горняжка». Почти все 5 ночей на подъем —  бессонница, дурной пульс, отдающийся в ушах, то жар, то озноб. Но самое неприятное — какие-то бесконечные страхи типа «ослепнуть или обморозиться». Настоящая «паническа атака» — есть, оказывется, такой синдром.
Уже ложился спать чуть ли не с ужасом, аспирин,  снотворное помогали слабо…
В общем, еще пару таких ночей — и я б уже не «летал»…

Зеленые террасы над Шини-бини.

Ледник Шини-бини / На дальнем плане — ледопад, обходится слева по ходу

Ночевки над Шини-бини.

Крема я не жалел… /Обходим ледопад

Верхнее течение ледника Шини-бини

Суровый быт)

На 6 день — долгожданный подъем на Шини-бини.
С утра – погода, кажется, колеблется, пускать ли нас дальше.  Ущелье заполнено облаками — сидим, ждем видимости.
Облачность постепенно рвется, появляются ненадолго окна, в которых виден в том числе и нужный нам склон. Этого достаточно. Путь подъема с нашей стороны очевиден  – тропежка по снежному ребру и ледовый взлет под седловиной в пол-веревки.
Солнце разошлось – пробивается сквозь облака, рассеивается  ими, отражается от  выпавшего за ночь свежего снега. Мгновенно становится невыносимо жарко, раздеваюсь до майки… Потом с долины поднимается новая порция плотной облачности – так же мгновенно тянет холодом, мокрая веревка леденеет,  вновь оказываемся в белом «молоке». Благо, успели засечь направление…
Еще одна напряженная ходка по глубокому снегу с предельным уклоном, чтоб идти без страховки, и впереди проступают очертания рваной горизонтальной щели – это  забитый снегом бергшрунд под седловиной,  над ним — ледяной лоб.
Я как увлеченно тропил, так и полез дальше, со своим тупым ледорубом. Срываюсь, повисаю на страховке.  Лезу без рюкзака, с Сережкиным острым ледорубом – теперь успешно. Одной веревки хватает, чтоб выйти на седловину. Делаю станцию на ледорубах, становлюсь на них, как положено, чтоб не вырвались из наста, «загораю» на ветру со снегом. Народ поднимается по перилам очень  долго – своим ходом, жумары на заледеневней «дубовой» веревке почти не работают,  проскальзывают…

Ставим палатки на маленьких площадках, которые сейчас только с  одной стороны от скального выхода. Еще по сравнению с 2015 годом под скалой появилась лужа-озерцо, что очень кстати. Через перевал несется непогода, лежим по палаткам, привыкаем к новой высоте в 5 100. Для нас это  единственная возможность акклиматизироваться перед пиком Коммунизма. Низковато, конечно, для подготовки к 7500, но ведь сами так решили..

Подъем на перевал Шини-Бини.

На утро с седловины Шини-Бини открывается   фантастический вид на пик Коммунизма. После  монотонных  осыпей, невзрачных ледников и раскисшего снега – синяя пирамида в обрамлении облаков кажется  нереальной, как сон, даже не верится, что на нее можно подняться.
Единственное, жалко, что я здесь уже был, все это видел и фотографировал.
Но красота — сейчас не главное. Главное — как мы, ни разу не работавшие вместе, будем спускаться по 500 метровому склону, падающему из-под ног.
В Минске я  бодро объяснял Максиму, что перевал хоть и формально 3б, но сравнительно простой и очевидный, мол, шли 2 года назад, особо не задумываясь. Теперь  уверенности поубавилось. Как именно сейчас идти в этом хаосе снега и скал?..
Одно ясно — надо забирать налево, потому что прямо вниз – сбросы, и присматривать места, где можно делать станции на камнях.

Сначала все как-то не клеится. Ушли слишком отвесно вниз, теперь надо траверсировать неприятный осыпной склон под раскисшим снегом. Долго на нем корячимся, проскальзываем, пока не надеваем на ходу кошки. Более всего тормозит процесс то, что на пятерых — всего одна перильная веревка, другая  занята при сдергивании. В общем, «время тикает», седловина не удаляется, «земля» соответственно  не приближается.
Потратив несколько часов на первые веревки, вышли на гораздо более удобное скальное ребро. Сразу наткнулись на старые петли. Значит, идем «по классике».
Теперь отвесно вниз, три раза по 50 метров, параллельно по двум веревкам. Совсем другое дело — сразу ощутимо продвинулись!
Скалы достаточно крутые, градусов в 60 с отвесными стеночками метров по 5-6, дюльферять по ним и интересно, и не очень страшно, и даже сравнительно безопасно — за стеночками можно спрятаться от свистящих камней, сбрасываемых товарищами.
Скальное ребро вывело на относительно ровную площадку — на ней обедаем.
Дальше всё запутано. Падают несколько скальных кулуаров. Один прямо под площадкой — узкий и извилистый, еще один левее – широкий и просматриваемый, но собирает камни  со всего склона.

Я полез в первый, но уж слишком «узким и извилистым» он оказался. Притормозил, привычно спрятался под стенкой от обильно спускаемых товарищами камней.
Максим пошел по параллельной веревке и метрах в 10 надо мной обнаружил переход в  какой-то еще смежный кулуар. По нему мы, правда, тоже недолго спускались – слишком сыпучим был, а выбрались на скалы по правому борту…
В итоге   еще пятью непростыми веревками, одну из которых никак не могли продернуть — Максиму даже пришлось  возвращаться — преодолели и этот скальный пояс. Вышли часов в 6 вечера на кромку крутого снежника, ведущего уже  прямо на плоскость ледника. Считай, победа!
Еще некоторое время повозились с перилами, потом пошли индивидуально и через час были «на земле». Времени мы, конечно, потратили много — крайние —  Виктор и Максим — спустились уже в темноте. Но все-таки успели,  все целы-невредимы.
И было  не скучно. Всем, в том числе и мне — ни одна веревка не совпала с тем, как лезли 2 года назад.

Это был первый день, когда мы не набрали, а сбросили высоту,  метров 500 . Соответственно, и последовавшая ночь была первой, когда я спал нормально – без бредовых мыслей,  и стука в ушах.

Лагерь на перевале Шини-Бини.

Вид на ледник Турамыс, ПФП и пик Коммунизма с перевала Шини-бини.

Спуск с Шини-бини.  Траверс снежного склона. Дюльфер по скальному ребру.

С утра с удовлетворением рассматриваем внушительную стену, по которой накануне спустились. Пьем кофе с видом на синюю пирамиду пика Коммунизма, по-прежнему нематериальную и притягивающую.
Осталось пройтись по леднику Турамыс. На это раз он весь открытый, трещины хорошо читаются, петлять почти не пришлось. В средней части ледника разбрелись таким широким веером, что чуть не потеряли друг друга. Сережку, собственно говоря, на самом деле потеряли —  бегали по склонам, высматривали,  а он обошел нас широкой дугой и ждал  метрах в 500 ниже… Встреча была теплой) Мать-мать-мать..! — привычно отозвалось горное эхо.

Лагерь под перевалом Шини-бини

Утренний кофе на фоне пика Коммунизма. Озерцо на леднике Турамыс.

В нижней трети пролезли через небольшой грязный ледопад  на левый (по ходу) борт ледника, забрались на осыпной вал метров в 50 высотой, и оказались в долинке с травой и ручьем, райском месте по контрасту с суровым окружением.  Спускается она к  просторному, ровному как аэродром «полю»,  пестрому от живописных россыпей камней, островков зелени, ветвящихся мелководных рукавов речки. Фоном для этого оазиса служит 2-х километровая стена, покрытая снегом и льдом, подпирающая Памирское фирновое плато. Все так же рука тянется к фотоаппарату, хотя подобных снимков с этого места у меня хватает.

«Райские места» над впадением ледника Турамыс в Фортамбек.

На поляну Сулоева идем по пологим отрогам, поросшим пахучими травками и цветами, срезая угол между  ледниками Турамыс и Фортамбек. Скоро впереди внизу видны точки строений заброшенного лагеря, еле заметные песчинки на фоне огромных гор.
Оттуда совсем скоро начнется самая интересная, абсолютно для меня новая  часть маршрута.

Вид сверху на поляну Сулоева — заброшенный альплагерь.

Поляна Сулоева 25.07-26.07 

Пластиковая бочка с продуктами — под камнем с памятными табличками, как и договаривались с начальником альплагеря на Москивна, ведающего вертолетными забросками. На удивление, все пунктуально сделали!
Одну треть продуктов — на выход из района — завтра надо нести на Пыльные ночевки — сама собой получается дневка. И хорошо! Есть время проникнуться местом и отдохнуть перед основной частью маршрута.
Вокруг покатые выгоревшие склоны, зеленые низинки с ручьями, полуразвалившиеся фанерные домики, разбросанная посуда, прочая непонятная утварь. Руины лагеря  оцепенели, оглушенные безлюдьем и своей ничтожностью на фоне гор. Ходить  отсюда перестали уже с 80-х годов прошлого века, в 90-х вывезли вертолетами все, что имело смысл вывезти. Сейчас здесь бывают несколько раз в год лишь горные туристы.
Под террасами, на которых размещался лагерь, изгибается  Фортамбек — мощная ледяная река километра полтора шириной, вздыбившаяся посередине зубьями сераков, как рябью на быстрине. Противоположный берег —  обрыв ПФП высотой в полтора-два километра — дугообразной стеной огибает её.  С этого обрыва приблизительно раз в полчаса   с грохотом откалываются, рушатся, дробясь в пыль, массы льда. Из-за огромных масштабов происходит это  как в замедленной съемке. Звук тоже доносится не сразу..
Ставим палатки на  лужайке с сухой травой рядом с ручем, притаскиваем досок на дрова, их здесь  — палить-не перепалить. Костер на 4 200, где до ближайших деревьев   километры по высоте и горизонтали, – дорого стоит.
На поляне комфортно — днем жарит солнце, но  тянет ветерок. Ночью прохладно, спится замечательно – все-таки низко, к тому же один в палатке. Сережка же пошел спать в сохранившийся фанерный сарайчик – нашел там себе кушетку и матрас. Никого теперь не беспокоит то, что я верчусь, разбрасываю носки, не проветриваю спальник и прочее, и прочее…

Наш лагерь на поляне Сулоева, на фоне стены Памирского фирнового плато.

Развалины строений лагеря, камень с мемориальными табличками.

Заброску на следующий день понесли Максим и я.  Честно говоря, не раз пожалел об этом.
Ледник по памяти в 2015 году был вполне себе проходимый. Сколько же сейчас нервов и усилий потратили!
Валы, разломы, ледяные нагромождения — дело обычное. Но, чтоб с таким постоянством преграждать путь — это что-то! И как только не пробовали – и по открытому льду в середине, и по валам, наконец, по рандклюфту. По нему ощутимо продвинулись по-прямой, пока не ткнулись в приток. Сам приток просочился под осыпи, а перед нами оказалось жутковатое место — воронка со стенками  градусов в 50 крутизной, внизу — черный провал, в котором шумит вода. Адский унитаз — ни дать, ни взять!  Возвращаться, чтобы обойти  — считай, насмарку все мучения!
Подрубаю  ледорубом в глинистом конгломерате полочку, вжавшись в склон осторожно переползаю по стенке воронки. Никогда еще остро так не чувствовал, что одно неловкое движение и  АГА… За мной на скорости перебегает Макс — не даром акробат!
Не дойдя с километр до запланированной точки — «Пыльных ночевок»  на слиянии Вальтера с  Фортамбеком, спрятали заброску под камнем.  Побежали налегке назад, чтоб засветло успеть.
Вернулись в сумерках, я — так полностью выжатый. Заняла наша «прогулка» не 3 часа, как считал Максим, не 5, как предполагал я, а все 8.
Ничего, на завтра у нас запланирован лишь подход под ребро Буревестника — это всего несколько ходок.
А сейчас можно развалится у  у костра и пить без ограничения чай с вкусняшками, что для горного похода небывалая роскошь.

Восхождение на пик Коммунизма, 7495м (с 1998 г. пик Сомони) 27.07-4.08

Краткий хронометраж:
27.07 Поляна Сулоева — площадки под ребром Буревестника -1,5 часа
28.07 Подъем по ребру Буревестник до стоянок Верблюд — 12 часов, в т.ч:
 -осыпной склон 30-40 — 2 часа,
-снежно-ледовый склон 30-40, в связках с промежуточной точкой страховки — 3 часа,
-скальное ребро, попеременная страховка через рельеф — 6 часов.
29.07 Продолжение подъема по ребру Буревестник до плеча пика Парашютистов — снежно-ледовый склон, связки, тропежка разной тяжести, 2 веревки перил ( взлет над бергшрундом  и взлет вдоль скал)
30.07 Выход на ПФП, подход под ребро Душанбе – фирн, умеренная тропежка.
31.07-1.08  Подъем по ребру Душанбе в лагерь 6900 – снег, фирн, тропежка разной тяжести, индивидуально.
2.08 восхождениена пик Коммунизма, индивидуально
3-4.08 спуск в МАЛ на Москвина, с ПФП до МАЛа —  тропа, стационарные перила.

Переходим ледник Фортамбек.

Ребро Буревестника. Зеленые ночевки под ним.

 День 1  27.07

После вчерашней заброски полдня отдыхали, ближе к вечеру за час пересекли Фортамбек, поднялись на борт ледника, нашли спрятавшиеся там площадки со скудной травкой у самого основания осыпного ребра.
Оттуда на следующее утро и  стартовали пораньше, часов в 8. Строго по отчету Антона Щербакова 2016 года, чтоб успеть подняться за день до  единственных ночевок на Верблюде – небольшой скальной вершинки на ребре.
Первая треть пути — ничего запоминающегося. Сначала крутая осыпь, идётся пешком. Часа два, нудно, медленно, но уверенно. Местами пропитана какой-то пахучей солью, превратилась в жесткий конгломерат. Потом ледовый склон вдоль скал, градусов в 45. Поднимаемся  одновременно в связках, с подстраховкой через бур. На это уходит еще пара часов.
И, наконец, скалы — здесь  идем с попеременной страховкой.

Вид с ночевок под ребром Буревестника на ледн. Фортамбек и поляну Сулоева.

Подъем по скальной части ребра буревестника.

Лавины по сторонам — обычное здесь зрелище .

На скалах мне откровенно понравилось. Чего ж не понравится, если здоровья и прыти после отдыха на Сулоева хватает с излишком! Как и обещано отчетом, они относительно несложные — как раз, чтоб лезть под рюкзаком на высоте. Всегда находились  надежные хваталки для рук и полочки для ног. Только надо проверять камни «на живость» — многие совсем разболтались, улетают с грохотом по сторонам ребра.  Я с азартом лезу первым. В Памирских походах скалы  — редкое развлечение, все более снег или лед.

Выбираешься на очередную полку или плечо, оглядываешься, смотришь вниз. Склона под тобой не видно,  кажется, что паришь. Фортамбек и террасы с едва различимыми строениями заброшенного лагеря уже глубоко внизу. Местный ориентир, пик Подводной лодки удалился, уменьшился и действительно стал похож на подводную лодку. За ним, на следующем  плане открылась щель пройденного нами перевала Шини-бини. По сторонам — стены Памирского фирнового плато – «крыши» Памира, по которым со впечатляющей регулярностью грохочут лавины. Кажется, что плато почти на нашем уровне, хотя на самом деле оно намного выше.

Пока мы лазали и созерцали, день незаметно перешел в вечер. Впереди открывались все новые и новые грани ребра. Где мы и сколько еще осталось – абсолютно неясно, координат Верблюда у нас нет. Уже стали волноваться. Связка Макса  вообще было решила становиться на очередном плече.
Но мы с Серёгой через 15 минут вышли-таки в сумерках на так называемый Верблюд.
Ровно как положено, за 12 часов работы.

Продолжение скальной части ребра.

Верблюд сложно назвать вершиной. Очередной скальный нарост, за ним – две с половиной площадки под маленькие палатки прямо на ребре, чуть дальше под скалой  есть маленькое озерцо. Неожиданно, я почему-то представлял себе  «поляну» побольше!
Настроение отличное — выполнили, что хотели!  Только сразу же чуть его себе  не испортили.
Положил я дугу от платки под ноги  и случайно толкнул. Площадка маленькая, дуга сразу соскользнула и поехала, но в метрах в 5 ниже  зацепилась за камни. Сережка, не   скрывая, что он об этом всем думает,  полез за ней, скинул нечаянно камушек, столкнул им дугу дальше. Она плавно заскользила по снежнику в километровую даль, издевательски неторопливо и неотвратимо. Но каким-то чудом опять остановилась в метрах в 50 ниже по склону. Серега нацепил кошки, на предложение подстраховать – послал подальше, ушел вниз. Смотрелось это все крайне  «стремно», сорвешься — и без шансов, но раз дуга сама остановилась, может, там не так круто…
В общем, Сережка оказался на высоте — вернул дугу, спас ситуацию. Иначе, для нас с ним поход бы закончился.

Ночевки на  Верблюде. Вид на снежное ребро выше.

День 2 — 28.07

От Верблюда подъем продолжается  по снежникам. Крутизна градусов 30-40, взлеты чередуются с выполаживаниями. Идем большей частью в связках. Лишь в начале склона провешиваю веревку через бергшрунд и по ледовому взлету над ним.

Разнообразная тропежка. Иногда фирн, но чаще глубокий многослойный снег, который буквально ползет под ногами – барахтаешься на одном месте.  Вспоминаю способ, придуманный в одном из прошлых походов. Закидываю ногу как можно выше по склону, чуть не руками помогая,  и потом переваливаюсь на неё. Но все равно, сил сгорает море, продвижение мизерное, вид бесконечного склона впереди приводит в отчаяние. И тут еще сзади советы дают… Я выматерился, иди, мол, сам, если такой умный..
Макс и пошел. Выгреб в снегу к скалам, а  там оказался лёд, к общему облегчению… Затем  он провесил 2 веревки по крутяку вдоль скал,  мы «зажумарили» на очередное сравнительно пологое плечо. Можно отдышаться. Видно, что впереди уже легче,  осталось немного.

За ходку преодолеваем еще один лоб и выбираемся на какую-то террасу, теперь уж точно на уровне ПФП. Прикинув, решили, что это плечо пика Парашютистов.
Чтоб выйти на плато, надо траверсировать гребень, который, видимо, и есть пик Парашютистов. Но это — завтра.
А сейчас первым делом чай,  обеда-то у нас сегодня не вышло. Благо снег  в реакторе топится мгновенно…
Место для ночевки – идеальное. Есть и скальные площадки, и фирновые поляны. Палатки ставим на снег, на камнях «тусуемся».
Солнце на нашей высоте, близкой к 6 тысячам,  садится за хребты заметно позже, чем в долине.  Дымчатые облака бродят между  скалистых гор, окутывают их,  растворяют в себе — мягкая, бежево-сизая картина. А выше  обреза плато  совсем другой мир высокогорья — там все белое и синее с оранжевыми отсветами. Ловлю себя на том, что нечто подобное я уже наблюдал, но  все равно,  постоянно меняющийся вид притягивает и завораживает…

Подъем по снежной части ребра.

1-ый вечерний чай. Макс, Сережка.

Виды с ночевок на плече пика Парашютистов. Витя по утру.

День 3 -29.07

До ПФП оказалась всего одна ходка. Приподнялись по ребру — открылся переход на другую его сторону, красноречиво увешанный полуистлевшими старыми петлями. А там уже совсем просто — по  фирновому лбу выходим на просторы плато.
Ох уж эти высокогорные плато! Сколько не напоминай себе  о масштабах, расстояния и высоты  не угадываются абсолютно. Кажется, что подойти вон к той горушке — полчаса, и столько же надо, чтоб забежать на нее. На самом деле перепад высот там тысяча метров, и идти до нее день!
Вот и идёшь на одном месте. Идешь и идешь, а тебе, как лосю в анекдоте, хреновее и хреновее)  Возвращается «горняжка» —  высота около 6000,  +1000 к максимальной,  что  пока была в этом походе на Шини-бини.

Обход пика Парашютистов.

Вид сверху на ночевки на плече.

Выход на Памирское Фирновое  плато (ПФП)

Макс и Коля.

Долгий путь по ПФП

За день подходим под ребро Душанбе, становимся на ночлег.
От нас по целине к дальнему краю плато уходит ниточка следов, наша дневная работа. А впереди, там где классический путь подъема на Коммунизма, никаких признаков человека. Ни тропы, ни палатки! Странно, ведь вторую неделю стоит идеальная погода!
Но как бы то ни было, мы первые здесь в этом сезоне. Необыкновенное чувство — радостное и жутковатое — оказаться здесь одним, и самостоятельно идти на ГОРУ. При определенной фантазии можно представить себя первооткрывателями.

Витек — закусывает снегом и изучает карту.

День 4 -30.07

Как в военной песне Высоцкого — » Отставить разговоры, вперед и вверх….» по снежному ребру пика Душанбе к стоянке на 7 тысячах — быстрее заберешься, быстрее сходишь на Коммунизма, быстрее спустишься.
Но быстрее не получается. Организм все более  страдает от высоты, восприятие окружающего мира все более  обрывочное.
Мордой в склон, месишь снег. Пока подмерзший фирн — хорошо. Потом начинаешь проваливаться — как удар под дых…
Еще 2 дня назад тропежка помогала взбодриться – и сейчас попробовал, сменив Макса. Чуть вырвался вперед, но исключительно на азарте. На нем далеко не уйдешь…
Уже близко черные пятна скальных выходов, до них дотянуться и будет легче, но как назло намело перед ними – закапываюсь в снегу…
Макс свернул   траверсом к камням метрах в 100 ниже, остальные пошли за ним, устроились обедать. Ну и ладно. Все равно пайка у нас личная. Выбравшись, наконец, со склона с  глубоким снегом, пристраиваюсь на камнях, расстилаю коврик, удобно располагаюсь.
Ловлю себя на мысли, что в этом есть определенный «понт» —  вот так в одиночестве сидеть на пятачке на 6400 и есть орешки с колбасой )…

Совсем скоро после обеда  вышли к подобию площадок.
Посовещались. Вверх — все тот же снежник в 30-40 градусов, перемежающийся скалками. Сейчас 6500, еще 400 метров до Душанбе точно не осилим. А если и осилим, то на гору завтра не выйдем. Значит, падаем здесь.
Площадка, впрочем, под одну палатку. Мы с Серегой ни много ни мало срубаем снежное ребро, затратив на это часа 3 времени и кучу Серегиных нервов… Он, как всегда, фанатично хочет добиться идеально ровной поверхности.
Пока мы этим заняты, быстро спускается солнце. Внизу, как на сцене кукольного театра, неправдоподобно маленькие почти 7тысячники отбрасывают тенюшки на «поляну» Памирского фирнового плато. Окончательно масштаб «убивают» палатка и фигуры наших товарищей на переднем плане.
Закат без комментариев. На высоте под 7 тысяч это всегда зрелище почти космическое.

Начало подъема по ребру пика Душанбе.

День 5 -31.07

Утром иллюзия первопрохода закончилась. Ниже по склону показались три точки, которые достаточно быстро превратились в  трех парней.
Лев из Кирова, Александр из Владивостока, Артем из Екатеринбурга. Не простые восходители, а те, которые провешивают  все склоны, подготавливают их для клиентов.
В этом сезоне успели провесить Корженеву, ребро Бородкина, сейчас для развлечения поднялись на ПФП по одному из самых сложных вариантов —  ребру Беззубкина и увидели некую группу, «бодро тропящую к Душанбе». Озадачились — из лагеря еще никого быть не должно, ну и заодно воспользовались нашими следами….
Мы перемешались, к обеду вместе дошли до площадок под Душанбе. Тропежки было меньше, да и ту взял на себя лидер наших коллег. В защищенной от ветра мульде поставили палатки, договорились, что завтра в 4 совместный  выход на вершину.
Времени оставалось много, вымотаться сегодня не успели, можно было спокойно осмотреться. А смотреть было на что…
Пик Коммунизма даже вблизи не «ложится», не теряет своей мощи. Все выраженное, резкое – не аморфные снежные поля пика Ленина. Его черная скальная трапеция  монументом высится впереди, ребро Душанбе, на котором мы стоим, отвесно падает километровой стеной к Плато…
Днем ниже нас улеглись облака, заполнили все до горизонта сплошным покрывалом, из которого выбивались свои, облачные, горы.
К вечеру облачность  распалась  на отдельные  клочковатые фрагменты, просвечиваемые солнцем.  Под ними открылись окружающие 6+ тысячники, с Корженевой во главе.
Теперь пришла их очередь быть призрачными, нереальными,  как когда-то пик Коммунизма при взгляде снизу с перевала Шини-Бини.
Реальны  только ребро,  где мы стоим и махина ГОРЫ впереди, куда мы завтра должны подняться.

Промежуточный лагерь на ребре Душанбе. Около 6 400.

Штурмовой лагерь под пиком Коммунизма.

Виды из лагеря, с ребра Душанбе.

День 6  — 1.08

Собирались по темноте, сумбурно, тем не менее  вышли  кучно, с интервалами минут в 5.
Ясно, тихо, мороз градусов  в 15. Почти сразу небо у горизонта чуть засветилось, стало возможно идти без фонарей.
Путь  очевиден – несколько снежных горбов, наверное, это и есть пик Душанбе, траверс под скалами и снежно-фирново-ледовый взлет градусов в 30-40 — «лопата».
Лопата – основная часть подъема, под 500 метров набора. Уклон приличный, но лететь особо некуда, поэтому идем индивидуально, соответственно, растягиваемся.
Впереди Максим и Лев, увязался за ними, но догнать не могу. Даже чуть ускориться, чтоб согреть подмерзающие ноги, не получается.
Склон «лопаты» теневой. Лишь наверху солнце осветило золотом кромку гребня — тепло будет только там. Чтоб более-менее продвигаться, придумал новый способ дыхания. Неглубоко, но очень часто стал хватать ртом морозный колючий воздух…
Так и иду. Ходки по 5-10 шагов, в долгих паузах дышу как собака в жаркий день,   смотрю на полоску.  Дыхание и золотистая полоска, ну, и пальцами в ботинках шевелить – больше ничего не интересно, ни на что не остается ни сил, ни внимания. Ни на красоты, ни на осознание собственной крутости… Скорее  наоборот, чувствую себя жалким.

Вышел на ребро — как вынырнул ненадолго из затяжного погружения.  На солнце сравнительно тепло, можно  постоять, отдышаться и, наконец, оценить, что творится вокруг.
Вверх  уходит острый снежный гребень-нож. Одной стороной он падает  стеной в пропасть, из которой выпирают облака, с другой —  черно-синее небо — почти космос, в нем мечутся редкие крупинки снега,  под этой тяжелой синевой — слой рваных облаков, а под ними — весь остальной Памир, могучие хребты которого кажутся  сейчас просто зазубринами.
Но то, как это грандиозно  понимаешь,  лишь краем сознания. Главное – это по-прежнему дыхание, желание отогреть ноги, отметиться на вершине, а потом быстрее свалить вниз.

По «ножу»  до вершины  совсем немного, минут 10. Идем вдвоем с Максом. Он траверсом по правой стороне гребня, я прямо по снежному ножу, иногда на четвереньках — одна нога слева, вторая справа – так как-то надежнее, абсолютно не чувствую в себе резвости…
Каменная площадка, несколько вымпелов. Короткий приступ эйфории, обнимаемся с Максом. Потом, спрятавшись от ветра, ждем остальных.  На удивление растянулись не сильно — подошли гиды, потом Коля и Виктор.. Групповое фото на телефон одного из наших новых знакомых и вниз.
Правда, скоро встретил почему-то сильно отставшего Серегу, пришлось прогуляться с ним еще раз к вершине, сделал с его Соньки кадры — свой тяжелый Кэнон оставил в палатке. Вот и еще несколько снимков, которые абсолютно не способны передать  масштаб,  а смогут только помочь воскресить в памяти твои личные ощущения ТАМ.

Вид со снежного склона «лопаты». Тень от Коммунизма (фото коллег)

Гребень пика Коммунизма. Вид вниз.

Идем с Серегой назад. Чуть расслабились, результат не заставил ждать. На «ноже» по разу сорвались — не в пропасть, а на относительно пологую сторону — мягко заскользили по снегу, зарубились…
В точке выхода на «лопату» Лев оставил перильную веревку.  Видимо, чтоб обозначить, что маршрут «обработан»)  — участок этот едва ли отличался от всего протяженного склона «лопаты»… Веревка, кстати, была моя,  я же добросовестно затащил ее наверх…  Было обещано, что  в заброске на плато будет ждать новая взамен…
Дюльфернули по ней, дальше пошли все вразнобой  — кто быстрее, кто медленнее,  кто лицом к склону, кто на три такта… Виктор, сорвавшись и оставив в ледяной щели ледоруб, вообще четверть склона  «пролетел» по фирну, пока не затормозился в рыхлом снегу… Благо «лопата» — склон хоть и крутой, но неопасный.
Тем временем погода, благоволившая нам почти весь поход, резко портится, накатывает облачность, видимость все хуже. Вроде и вариантов спуска немного, но сразу становится психологически тяжелее.
Под «лопатой» собираемся. Сережка объявляет:
-Я, когда поднимался, уронил штурмовой рюкзачок, пойду искать!
-На семи тысячах в непогоду, на незнакомый снежный склон с трещинами, после восхождения на 7500?
-Да.
-Ты понимаешь насколько это опасно?
-Да, но я уверен в себе.
………………
Нет сил ни уговаривать, ни убеждать, к тому же знаю, что бесполезно.
-Страховка где?
-В палатке – отвечает, — если соберетесь иди вниз, оставьте мой рюкзак на площадке.
И уходит в молоко  облачности.
………………..
До лагеря недалеко, по утренним впечатлениям — рукой падать. Траверс и несколько бугров, где нужно набрать 2 раза по 50.
Сейчас же иду — как в дурном сне. Делаешь пару шагов, дыхания не хватает — стоишь.  Стоять, правда, тоже не получается – падаешь, как подстреленный, лежишь в снегу. И так раз за разом: встаешь, несколько шагов, ведет, падаешь… Крутятся вяло  мысли — откуда этот бесконечный подъем, когда же  за холмиком покажется палатка. Пожалуй, вот он мой предел. Всякое бывало, но чтоб просто валиться через каждые 5 шагов — это в новинку.
Впереди ковыляет Максим, чуть позади Витя — прямо соревнование задохликов.
Наконец, добираюсь до палатки, залажу в спальник.. Ни есть, ни пить не хочется — хочется просто лежать без движения. Даже наружу выглянуть сил нет.  А там, судя по всему, не очень. Палатку полощет ветром, сухо  сыпет снег…

Проходит часа 3. Матерю Серегу последними словами. Бродить по склонам на 7 тысячах, без видимости, среди разломов — это  что-то запредельное, очень близкое к суициду. Вполне возможно, Сережка где-то сейчас и загибается. И все ради каких-то вещичек. Надо бы идти, искать его, встречать…
Но нет сил… С другой стороны, такого не бывает, чтоб совсем не было сил – под дулом пистолета пошел бы… Значит лень. Просто лень идти спасать друга. И от осознания всего этого раздражение ещё сильней…
Но Серега — это Серега. Сказал – уверен в себе, найдет рюкзачок и вернется  — сделал. Пришел через 4 часа.  Мол, не мог найти тропу, думал уже копать ямку в снегу. Не могилку, а для ночевки. Поругались слегка, стали отлеживаться дальше вместе.

Сережка товарищ уникальный.
Со  своими 60кг легко несет рюкзак в 35 кг, идет в кроссовках по осыпям, камням и ледникам -мол, контролирует каждый шаг. И при этом раза в полтора быстрее остальных.
Ну, а если кошки  с ботинками наденет — на передних зубах по ледяной стене — как по-ровному. И работать с ним в связке — одно удовольствие.

С другой стороны, более непохожих людей, чем мы с Серегой сложно найти.
Антиподы почти во всем. У него — трепетное отношение к комфорту, гигиене, вещичкам, снаряге.  Аскетичность, граничащая с наплевательством — у меня.
У него продуманность и последовательность до тоски – у меня бесшабашность на грани фола.
И к тому же  не очень большой запас толерантности у обоих.

Короче говоря, сначала мы друг друга привычно раздражали. Потом слегка бесили. А к концу третьей недели жизни в одной палатке чуть  не возненавидели. И было же нечто подобное на Камчатке, но за 10 лет подзабылось…
А тут еще это неадекватная «прогулка» с серьезным риском не вернуться, и подставить этим и нас, и ребят-соседей… и много кого еще.
В общем, хорошо, что остался лишь спуск… В тот момент казалось, что дружить мы можем только на большом расстоянии.

По снежному «ножу» к вершине.

Гребень пика Коммунизма на подходе к вершине.

Я, Витя, Макс, Коля на вершине.

День 7 — 2.08

Ночью почти все время сыпет, палатку рвет и трясет. Серега с лопатой ночью несколько раз  добросовестно окучивает скаты  снегом. Утро с прояснениями, по крайней мере, на нашей высоте в 6 900, внизу же все затянуто.
Следы спустившихся накануне гидов заметены. Но они и не нужны, вниз бежать легко, можно даже проехаться  вместе с пластом сползающего снега. Путь очевиден, пока не спускаемся в облака, зависшие над  ПФП.
Теперь все скрывается в «молоке», иногда, кажется, что висишь в пустоте, даже голова кружится.   Призраками проступают непонятные грани, разломы, перегибы.
Но ждать прояснения — можно и не дождаться. Приходится  напрягать все чувства — догадываться, где проломы, которые надо обойти, а где надо свернуть с ребра… Медленно, но верно нащупываем путь и, наконец, оказываемся на надежной плоскости Памирского Фирнового Плато, у своей небольшой заброски, которую оставили перед восхождением.
В ней кроме всего прочего — веревка взамен  моей, которую гиды оставили перилами на «лопате». Справедливо решили, что у туристов по-любому будет веревка, свою тащить не стали.  А я, считай, заработал новую, легкую — очень даже приятно!

Выходим вниз из штурмового лагеря.

На ребре Душанбе, перед погружением в «молоко»

Пока спорим идти ли дальше, или стать здесь, из белой мглы появляются темные  точки  — одна, вторая, потом видно, что навстречу идет немаленькая группа. Ну, раз есть теперь тропа, и мы пойдем!
Это туристы из Томска, а за ними,  по их словам, еще несколько десятков восходителей. Про нас, белорусов, поднявшихся первыми, минуя МАЛ, все уже знают, поздравляют с горой!
И так весь путь по плато.  Поначалу многословный обмен любезностями, наконец, свелся к «День добрый, да это мы, спасибо, и вам удачи!»

Колонна людей, наконец, прошла, опять мы одни. Видимости нет, тропа очень кстати. Следующая  остановка  — лагерь на вершинке «Груди». Метров 200 набора.
Вверх организм идти просто отказывается, приходится его заставлять. Долго ли, коротко, оказываемся на площадке, где стоит единственная пустая гидовская палатка. Мы с Серегой в ней и устроились.
Опять метет. В этот вечер даже наружу не вылезали, каждая палатка приготовила свой ужин из чего было под рукой. Благо, горелок у нас аж целых 3.

День 8 -3.08

Утром погода в нерешительности — то затягивает, то проясняется ненадолго. Сидеть здесь нечего, стартуем. Выходим за перегиб, налетает круговерть – метет, сечет, но видно, что внизу спокойно. Навстречу — вереницы людей. Обещают хорошую погоду, народ пытается подняться на Коммунизма.
Начинается ребро Бородкина — на взлетах 3-4 перильные веревки, остальное — пешком. Перила, правда, заняты. Серега и я по его примеру спускаемся индивидуально. Уклон предельный, но снег держит, только надо быть аккуратным, не нырнуть в берг внизу.
Ступени на подъем портить не принято, если идти параллельно – проваливаешься по пояс через шаг, снег глубокий и неоднородный.
Но вниз — не вверх. Сбрасываем высоту непрерывно и через несколько часов  выходим на границу снега — 4500. Меня опять незаметно придавило. Голова не соображает, ноги заплетаются…
Сбросили полторы тысячи, еще 500 осталось. По скальному ребру, где провешено несколько стационарных веревок, и по косой полке, которой обычно пугают – мол, простреливается ледовыми обвалами. И не зря – сейчас она просто перепахана…
И вот, всё – мы на плоскости ледника, отсюда до МАЛа обычная  тропа. Только показалась  мне бесконечной. Все уже давно скрылись впереди, а я все плелся. Так израсходоваться, чтоб едва идти по тропе — это  как знак качества похода…
На Москвина нас, как добравшихся до лагеря своим ходом,  ждал бесплатный ужин — приятная традиция. Конечно, не так круто, как прийти после закрытия сезона, и обнаружить брошенные ящик пива и горы продуктов, как было в 2015 году, но все же приятно…
Ставим  палатки среди лагерей других групп, заваливаемся спать.

Спуск по ребру Бородкина, навстречу многочисленным восходителям.

Классический вид с ребра Борокина на ледн. Москвина и Корженеву.

Я в привычном образе)

Вид из МАЛа на пик Коммунизма и классический путь подъема.

Вид на стену  ПФП с ледника Москвина.

…..

Еще 8 дней до самолета. За это время можно  выйти к населенке через Фортамбек и перевал Курай-Шапак, как планировали изначально, или сходить на Корженеву и улететь на вертолете.
Но в день первый после спуска чего-то не ходится вообще, максимум до бочки с водой и вокруг палатки.
Окончательно карты смешивает возможность улететь на вертолете на халяву.
Серега просто не может, так сильно хочет  улететь раньше. У Коли полуобмороженные пальцы довольно жуткого вида, Витя тоже не настроен продолжать поход. А мы с Максом  колеблемся…
В любом случае надо сходить за заброской, оставленной на Фортамбеке на последнюю часть маршрута.

Поход за заброской на ледник Фортамбек, все такой же неприглядный и  труднопроходимый.

Отправились за заброской на второй день пребывания в МАЛе. Вызвались Макс, Серега и опять зачем-то я.
Вдоль Москвина по левой стороне спускаемся спокойно, а Фортамбек опять встречает ледовой рванью, грядами, разломами – на нем на первый взгляд просто нет человеческих путей. Скорость черепашья — километр в час…
Со свежими силами еще более-менее.., но заряд мой быстро заканчивается. О каких-то прыжках через трещины и перебежках по ледовым гребням уже и речи нет — ковыляю позади Макса и Сергея, гораздо более бодрых.
Перегружаем заброску  в рюкзаки —  и вновь безрадостный и надсадный путь по нагромождениям камней, грязному льду, пыльным осыпям. За товарищами угнаться даже и не пытался.  В конце концов, стал выбирать путь сам  — сначала по мелочам, а потом глобально — показал рукой, мол, не ждите, пошел   по другому борту ледника.  Стало, по крайней мере, интереснее и острее.
Еще острее стало, когда село солнце — кроме того что один,  так еще и ночью, без фонаря и теплых вещей.  От  мандража чувства обострились, полная луна добросовестно освещала непростую дорогу по валам, камням и еще черт знает чему. МАЛ на противоположном  берегу ледника подмигнул огнями. Запомнив направление на них,  перешел ледник в довольно удачном месте, без стенок и провалов. Эффектно возник перед товарищами из тьмы, как ни в чем не бывало. Макс и Сергей опередили  меня  совсем немного – у них была достаточно неприятная переправа.
Тяжелый поход за заброской  определил всё окончательно. Придерживаться первоначального плана — выходить самим — значит, еще три дня корячится по рваным ледникам и осыпям перевала Курай-Шапак.  Удовольствие ниже среднего. А что касается возможного восхождения на Корженеву, то, как ни прискорбно, понимал, что сходить низами  за заброской — это все, на что я способен.
Ну и, наконец,  как отказаться от вертолета  «на халяву»!

Я и Коля.

МАЛ. Фото Антона Пермякова.

Наша полянка в МАЛе.

Макс и Витя.

Все в сборе — Макс Полянский, Сергей Бахур, Кирилл Тихомиров, Витя Куцко, Коля Свиридов и Золотая бочка.

Ожидание и погрузка в вертолет.

Летим в Джиргиталь.

В итоге  на следующее утро улетели вертолетом в Джиргиталь, как и обещали нам, бесплатно. К вечеру были в Душанбе.
В городе этом я уже раз в шестой.  Он по-азиатски  шумный и бестолковый, центр — зеленый и богатый, в особенности по контрасту с пыльными нищими придорожными городками и деревнями. Бесчисленные парки, фонтаны, скверы.. На главной улице — проспекте Рудаки — вообще как в тропическом лесу — могучие платаны в  6 рядов, не обхватить руками, высотой в 7-8 этажей. Даже в самую жару —  полумрак, в кронах перелетают птицы.
Днем жара заставляет жителей прятаться, только на рынке людно и шумно. Вечером  беззаботный и позитивный народ выливается на улицы, гуляет по паркам с фонтанами как на курорте.
И еще такое ощущение, что буквально везде пекут, жарят, разливают – и все вкусно.

Душанбе. Зеленый рынок, рядом с которым я прожил неделю.

Центральный проспект Рудаки.

В Душанбе хорошо провести пару дней. Макс, Витя, Коля и Сергей так и сделали, поменяли билеты на самолет и улетели домой.
У меня же единственного — компания Таджик эйр, которая предложила улететь всего на  день раньше за 200 у.е. Спасибо, не надо.
Пришлось валяться неделю на  базе туристов у Зеленого рынка. Ел любимые шурпо, пловы, самбусы, чебуреки, морожко, пытался купаться в горной речке и пруду, съездил на Варзобское озеро в пригороде.
Но, как ни крути, жара 35 градусов, одиночество, безделье и обжорство 7 дней подряд — это перебор. Все это перекрыло в сознании совсем недавние «подвиги» и «страдания». Так что на 8-ой день уже казалось, что я не был в походе, а сидел все время в Душанбе, валялся на продавленной койке и ходил на рынок объедаться. Поэтому садился в самолет с чувством огромного облегчения)

Мой товарищ по безделью.

Напоследок о нашей команде.  Повторюсь, на момент начала похода я знал только Сережку, включая и то,  что мы не можем долго находиться вместе. Но по итогу команда оказалась практически идеальной.
Макс, я, Сережка —  достаточно категоричные индивидуалисты. Все стремились лидировать, но вместе с тем слушали и слышали друг друга. В результате путь прокладывался практически идеально.
Витек и Николай – наш тыл, своей общительностью, юмором, дружелюбием связывали нас всех в одну компанию.
Николай еще и технический гуру. Гораздо спокойней, когда такой человек в команде.
Так что спасибо всем!

……………………

Высокогорный туризм — специфический «отдых», хотя в рассказе моём, может поход и выглядит прогулкой…
На самом деле это была непрерывная «пахота» — почти постоянный набор высоты, соответственно постоянное преодолевание «горняжки». Все-таки в «акклиматизационной пиле» должно быть больше «зубьев». Не один лишь спуск с 5100 на 4200, как у нас…

Тем не менее, так было задумано, и так осуществлено. Сил, чтоб подняться на ГОРУ хватило. И на фоне этой, часто нудной и надсадной, работы всегда находились моменты,
когда поднимаешь голову и осознаешь непередаваемые словами масштабы и великолепие окружения. От чего и про «горняжку» забываешь, и силы возвращаются!

Еще приятно сознавать, что в горах я окончательно пообвыкся. Будь то скалы, лед или снег, «технические» элементы или просто выбор пути – в любом случае чувствовал себя достаточно уверенно.
Все-таки 4 сезона в горах по месяцу+ , в походах под руководством  Мартынова Владимира Викторовича дорогого стоят. Даже ностальгирую по нашей компании, каждый вечер теснившейся в общей палатке с гитарой – сейчас этого не хватало.
Тем приятнее, что многие из нашей Мартыновской команды очень неплохо провели этот сезон.
Роман Шилин в команде Романенкова сходил   Хантегри и Победу. А Ира Рачинская в походе Осина — траверс пика Коммунизма и Корженевскую. Можно сказать, мы даже поздоровались через мою веревку на «лопате».
И это радует. Людей влюбленных в горы, и без них не представляющих свою жизнь, не так много.

Хребтовка с полным маршрутом.

...........

P.S. Спасибо, как говорится, за внимание...
Если понравилось, можно подписаться на мой ТГ канал https://t.me/kir2003_site
Если, конечно, вы уже не там)
Также есть страничка в Контакте https://vk.com/id608851795
И даже в Фэйсбуке https://web.facebook.com/kirtikhom

Абзац добавлен автоматически, если по каким-либо причинам неуместен в данном тексте, приношу извинения.